Несмотря на радужные прогнозы некоторых политологов, партия «Родина» так и не сумела стать опасным конкурентом для коммунистов. В Тамбовской области за нее проголосовали всего 6, 01 % избирателей. В то же время коммунисты получили аж 19, 11 % голосов.
     В Тверской области «родинцы» собрали 8, 63 %, тогда как КПРФ – 14, 49 %. Причем, что характерно, немногим меньше «Родины» собрала близкая ей в идейном плане «Народная воля» с 7, 74 %.
     Кстати, говоря ранее в регионах довольно успешную конкуренцию «Родине» составила такая некоммунистическая левая сила, как Российская партий пенсионеров. Так, на выборах в Томскую городскую думу РПП вообще заняла первое место, набрав около 20 %, в то время как «Родина» была вынуждена довольствоваться жалкими 3 %. (А в гордуму Нижнего Новгорода «родинцы» сумели провести всего одного депутата.) В Ивановской области «Родина» опередила РПП всего лишь на 1 %, получив 10,51% (КПРФ – 11,12%).
     А в Костромской области место РПП занимает левая Аграрная партия, собравшая 11, 8 %. «Родина» с ее 9 % идет за ней следом. Но лидерство среди оппозиционных сил все равно держит КПРФ – 17, 35 %.
     Таким образом, мы видим, что запрос на «новых левых» есть, но «Родина» пока еще не может стать лидером в этом плане. Возможно, что ей так и не удастся закрепить позиции, которые она внезапно захватила в 2003 году. Очевидно, что тогда избиратель КПРФ испытал некоторый шок в связи с громкой кампанией, целью которой было связать брэнд КПРФ с брэндом ЮКОСа. Сам факт того, что от КПРФ шли представители крупного капитала в целом и ЮКОСа в частности, сработал против коммунистов. И вот тут то избирателю подвернулась наспех «сколоченная» «Родина», которая успешно использовала антиолигархические лозунги. В результате несколько процентов голосов отошло от КПРФ к «Родине». Но было бы неправильным считать, что успех «родинцев» обеспечен исключительно благодаря голосованию перебежчиков. Многие действительно увидели в этой партию долгожданную умеренно-левую силу.
     Впрочем, в дальнейшем произошло некоторое разочарование. «Родина» взяла на вооружение радикально-оппозиционную фразеологию, которая ранее была достоянием КПРФ. То есть она попыталась занять ее место. И здесь ее ожидала неудача. Коммунистический избиратель не спешил, в массе своей, менять коней на переправе. Он сохранил верность великолепно раскрученному брэнду КПРФ.
     И это при всем при том, что КПРФ не особенно то усердствует в борьбе против «антинародного» режима. Даже «Родина» с ее голодовками казалась на этом фоне гораздо более динамичной. И, тем не менее, компартия продолжает властвовать над сердцами и умами оппозиционно настроенных избирателей. Почему?
     Скорее всего, перед нами весьма интересная особенность социальной психологии нынешнего избирателя. Кстати, высокий рейтинг «Единой России» - из той же самой серии. Как за КПРФ стоит слабая оппозиция, так и за ЕР – слабая власть. Но тут все дело в некоей «торговой» марке. У КПРФ она заключается в слове «коммунистическая». А «ЕР» сильна эпитетом «партия власти». Одна часть населения хранит верность нескольким десятилетиям советской истории, другая ориентируется на многовековую преданность власти, как основе государственного существования.
     При этом и те, и другие не особенно то задумываются над программами своих партий, а также над их политической стилистикой. Они рассматривают свои партии как символы, которые выражают некоторые важнейшие исторические реалии. Одна реалия связана с государственностью, традиционно сильной в России, другая – с общинностью, которая также весьма сильна.
     В этом выражается консерватизм довольно-таки значительных масс русского народа, не желающих интересоваться актуальной политикой как таковой. Для них более значима другая, сакральная политика, которая выражается в сохранении неких значимых основ исторического бытия. При этом само это охранение принимает совершенно причудливые формы. В случае с «ЕР» оно имеет формы «либерального консерватизма», в случае с КПРФ – «патриотического социализма». В этом вина руководства данных партий, которое просто-напросто не понимают истинных устремлений своих сторонников. Они относятся к нему как к электорату, который можно до бесконечности привлекать различными политическими погремушками. На самом же деле их электорат – аполитичен, точнее даже сверхполитичен, он готов к решению гораздо более важных задач, чем «удвоение ВВП» или даже «возрождение СССР». По сути, перед нами – та основа, на которой может возникнуть настоящая, русская двухпартийность. Одна из партий в такой системе будет правой – черносотенной, монархической, другая – «левой» - народнической, общинной. При этом первая партия не окажется лишенной социального изменения, другая – консервативного. Возможно, что в будущем «ЕР» и КПРФ трансформируются именно в такие партии. Но для этого нужны очень серьезные политические изменения, как в самой стране, так и внутри указанных партий. (Впрочем, весьма вероятна и эволюция КПРФ в сторону интернациональной левой, которая наметилась в последнее время.)
     Но как бы то ни было, а КПРФ продолжает оставаться вторым полюсом нынешней политической системы, хотя уже и не дотягивает до уровня 1995-2003 годов, когда ее электорат превышал 20 %. Тем не менее, никакая другая сила пока не может их с этого места потеснить. Либерализм в лице СПС и «Яблока» пользуется ограниченной поддержкой. И ему никогда не сделать ее действительно весомой, ибо либеральные ценности в России упорно не приживаются. Такая же судьба ожидает и новомодный социал-демократизм, на который сегодня делает ставка не слишком то удачливая «Родина». ЛДПР пытается лавировать между социальным популизмом и государственным капитализмом. В известном плане, она занимает некое среднее положение между КПРФ и «ЕР», что, кстати, во многом и предопределяет ее феноменальную устойчивость. Возможно, что в будущей двухпартийной системе ДПР станет мелкой, но значимой третьей партией, от чьей позиции зависит распределение властных ресурсов между двумя крупнейшими партиями. (Такую роль долгое время играла Свободная демократическая партия Германии, располагающаяся между левой Социал-демократической и правой Христианско-демократической партиями.)
     Но для того, чтобы стать по-настоящему успешными, нынешние политические гиганты должны перерасти через сугубо партийные рамки, став сверх-партиями, реализующими, так или иначе, Большой Русский Проект.